История Ван Чао: дневник культурного посредника в школе

Когда мне было семнадцать лет, я провел год в Китае в качестве студента по обмену. Полученный жизненный опыт помог мне осознать всю сложность и важность формирования межкультурного диалога. Впоследствии я окончил факультет китайского языка и сейчас учусь в магистратуре на факультете социальной работы и иммиграции, работая по совместительству культурным посредником. Большинство людей воспринимают таких посредников всего лишь как переводчиков, работающих в менее формальных условиях: школах, лагерях для беженцев и центрах социального обслуживания. Однако культурное посредничество выходит за рамки лингвистических услуг: оно предполагает оказание помощи представителям иных культур в процессе их адаптации и интеграции в новую социальную среду и способствует быстрому пониманию и принятию нового субъекта этой средой. Это длительный и щепетильный процесс, и я надеюсь, что, поделившись некоторыми записями из моего дневника культурного посредника, я смогу повысить осведомленность людей о важности этого процесса в современном мультикультурном обществе.

3 февраля 2015 года, средняя школа в г. Джесоло, Венеция, Италия.

«Привет, меня зовут Марселло. Как твое имя?». Китайский мальчик склоняет свою голову, стараясь не смотреть на меня. Я повторяю вопрос в этот раз на китайском языке. Он бросает на меня быстрый озадаченный взгляд, пожимает плечами, на которых тяжким грузом висит огромный школьный рюкзак, и тотчас вновь начинает внимательно изучать переполненный людьми коридор школы, делая вид, что не понял моего вопроса. Казалось, что стоящая рядом с ним учительница — молодая светловолосая итальянка — уже начинает терять терпение: «Теперь вы понимаете, почему нам потребовались услуги культурного посредника?! Он уже здесь десять месяцев, но не желает ни с кем общаться, не говоря уже о работе в классе. Мы не знаем, что делать!» Я решил изменить стратегию: мы перешли в менее людное и шумное место, и я снова заговорил с ним на китайском: «Знаешь, мое китайское имя — Дзяо Ху, его дал мне мой учитель, когда я учился в Китае. А у тебя есть итальянское имя?» Он продолжал смотреть себе под ноги, но в этот раз едва понятно что-то пробормотал. Мне удалось уловить несколько слов: у него нет итальянского имени, лишь китайское — Ван Чао… И он хочет знать, в каком именно городе Китая я учился.

Лёд тронулся, первый шаг был сделан, но создание эмпатии — это сложный процесс: никогда не следует задавать прямых вопросов, имеет смысл лишь делиться опытом, пытаясь найти общий язык, чтобы сформировать взаимное доверие.

10 февраля 2015 года

Во время нашей второй встречи Ван начал приоткрывать завесу над своей биографией: он родился в Италии, но в двухлетнем возрасте переехал в Китай, где его воспитанием занимались дедушка и бабушка. Его родители не могли позволить себе растить сына в Италии по финансовым причинам. К тому же, они были слишком заняты работой и не имели возможности должным образом заботиться о ребенке и дать ему надлежащее образование в китайских традициях, в то время как в китайской школе он мог освоить Путунхуа и северокитайский диалект, а также правописание.  

Ван смог вернуться к родителям в Италию лишь после того, как ему исполнилось 14 лет. До этого он виделся с ними только один или два раза в год, и хотя всегда знал, что родители его любят, после воссоединения с ними он в некоторой мере воспринимал их как незнакомцев. Переезжая, мальчик был вынужден бросить друзей и родной дом, но, наверное, наибольшей травмой стало то, что он лишился единственной непоколебимой определенности — любви своей бабушки.

Мы склонны думать, что первым барьером на пути к межкультурной интеграции является язык, именно поэтому от меня как от культурного посредника, в первую очередь, требовались навыки переводчика и преподавателя итальянского языка. Тем не менее, я всегда сначала даю возможность детям рассказать о себе, ведь реальный процесс интеграции не сможет начаться, пока новички не почувствуют, что одноклассники и учителя знают об их жизни до приезда в Италию. Ощущение того, что «другие» тебя признали — это отправная точка на пути к тому, чтобы создать общую историю и попытаться подобрать слова (да, слова на итальянском языке), с помощью которых её можно будет рассказать.

3 марта 2015 года

Вот уже больше месяца я вижусь в Ваном раз в неделю. Он немного усовершенствовал навыки чтения, но все еще не знает никаких фраз на итальянском языке, кроме «Привет, меня зовут Ван, у меня все хорошо», а ведь он живет в Италии уже почти год. Этим утром мы попытаемся выучить слова, связанные с кулинарной тематикой. «Ван, какое твое любимое блюдо итальянской кухни?» Его ответ почти причиняет мне боль: «Я не знаю, я еще ни одного не пробовал». 

И внезапно становится понятным, что языковой барьер — это не проблема, а следствие. Истинная суть проблемы довольно проста: Ван не чувствует необходимости общаться на итальянском языке. Каждый день он приходит в школу, безучастно отбывает там свою пятичасовую повинность, иногда выполняя некоторые математические упражнения или просто переписывая целые абзацы из учебника, не понимая при этом ни слова из того, что там написано. Одноклассники ему совсем не помогают, и мальчику постоянно кажется, что они над ним насмехаются. Единственное, что он понимает, когда сверстники говорят с ним, это подшучивание над его именем, ведь на итальянском «чао» означает «привет». В час пополудни занятия в школе заканчиваются, и Ван оказывается дома один-одинёшенек. Его отец появляется лишь раз в месяц, а мама возвращается с работы поздней ночью. Все свое свободное время мальчик проводит за просмотром китайских сериалов, играя в китайские видеоигры и общаясь в чате с друзьями из родного города. Единственными его приятелями из местной детворы являются несколько сверстников, тоже китайцев, с которыми он регулярно встречается для того чтобы поиграть в баскетбол или компьютерные игры.     

Ван пошел по пути социального отчуждения, которое характеризуется невозможностью или неспособностью общаться с другими в любой обстановке, в которую приходится попадать в новом «доме»: семья, школа, сам город с его общественными местами, услугами и магазинами. Для того чтобы сориентироваться в новых условиях, быть понятым и иметь возможность действовать, требуются определенные знания (не только лингвистические) — у Вана они напрочь отсутствуют. Дать ребенку такие знания — это сложная, но необходимая задача лингвистического и культурного посредника.

7 апреля 2015 года 

Я никогда еще не видел Вана таким взбудораженным: он кричал и смеялся, показывая что-то в своем смартфоне другому китайскому мальчику, с которым ходит в одну школу. Он только что общался со своей одноклассницей в чате в приложении Whatsapp. Как такое возможно? Я спросил его об этом, ведь никто ему не помогал, и за прошедший месяц он не овладел в совершенстве итальянским языком. Оказалось, что для общения Ван использовал китайский аналог Google-переводчика. Внезапно языковой барьер уже перестал быть проблемой, потому как мальчик поехал на школьную экскурсию вместе со своими одноклассниками. Они по-настоящему разделили радость от этой поездки, и Ван также ощутил потребность внести свой вклад в общие воспоминания о ней: оказалось, что он жаждет общения для того, чтобы его начали считать частью группы, и, конечно же, ему каким-то образом удалось этого добиться. 

В то утро я понял, что моя задача как культурного посредника состоит в том, чтобы начать медленное отступление. Но перед тем как я исчезну из жизни мальчика, мне необходимо укрепить сеть отношений, благодаря которой он сможет поддерживать новый образ жизни, выстроить связь между его семьей и учителями, найти для него баскетбольную команду и места, которые он сможет посещать после занятий, создать среду, что поможет ему учить уроки и находить новых друзей.

Если я его снова брошу наедине с изолированной группой друзей, то позволю их недовольству новым «домом» перерасти в негодование. Это может лишь усилить реакционную форму этнической принадлежности, где национальная идентичность будет вырастать из чувства обиды внутри изолированной группы, направленного на общество, из которого она была исключена. Надежда на создание многокультурного открытого общества с равными правами зарождается здесь: мы не вправе бросить этих людей.  

Необходимость культурного посредничества в нашем обществе становится все более ощутимой. Проявление уважения к представителям других культур — это важный первый шаг, но сейчас этого уже недостаточно. Нам следует начать действовать и активизировать процессы настоящего социального вовлечения, противодействовать негативным стереотипам путем предоставления людям шансов делиться своим опытом и по-настоящему узнавать друг друга. Мы, молодые люди, имеем все больше и больше возможностей путешествовать за границу, но рассматриваем такие поездки как средство построения собственной профессиональной карьеры. Нам следует начать использовать наши навыки межкультурного общения в наших местных общинах для того, чтобы облегчить взаимодействие между людьми с различным культурным наследием.         

Построение нашего будущего также означает формирование будущего мультикультурного общества, в котором будем жить… И мы, безусловно, несем немалую ответственность за действия, совершаемые в ходе этого процесса.

Support us!

All your donations will be used to pay the magazine’s journalists and to support the ongoing costs of maintaining the site.